Для Лукашенко остаться у власти — это вопрос жизни и смерти. Может быть, не
в буквальном смысле, но, конечно, увольнение означало бы для него гражданскую смерть, ссылку в провинциальный русский городок. Он полон решимости — и это определяет его поведение.
У Евросоюза нет такой решимости справляться с кризисом в Беларуси. По очень простой причине: как правило, ему не хватает четкости в вопросах защиты прав человека, если это влечет за собой конфликт с Россией. Да, вопиющая фальсификация выборов, аресты политических оппонентов, их пытки и даже убийства — это очень печально. Не менее печальным было отравление российского оппозиционера Александра Навального.
И поэтому было очевидно, что западные лидеры сделают соответствующие заявления, выражающие глубокую озабоченность. Они даже прибегнут к традиционным в таких случаях санкциям — внесению представителей белорусского режима в черный список ЕС. Меньшего они сделать не могут, особенно когда ведущие западные СМИ предупреждают, что нужно помогать храбрым людям, усмирившимся на улицах белорусских городов.
Однако Александр Лукашенко открыто издевается над такими санкциями. Он прокомментировал этот вопрос в эфире белорусского телевидения, подчеркнув, что привык к черному списку. Наверное, для него это даже не особо неприятно, ну, может быть, не считая единственного случая, когда он восемь лет назад хотел поехать в Лондон на Олимпиаду, и оказалось, что там он персона нон грата.
Во всяком случае, для всего белорусского истеблишмента попадание под санкции ЕС менее болезненно, чем для российского. Администрация Лукашенко, в отличие от россиян из кремлевского круга, скорее не славится покупками в Париже и отправкой детей учиться в Лондон.
Более того, Лукашенко смог оторваться и ударить тех, кого он считал «наиболее предубежденными против белорусских властей», представителей стран-членов ЕС и депутатов Европарламента. Белорусский черный список засекречен и также должен применяться в России.
Более того, белорусские власти потребовали от Польши и Литвы ограничить дипломатический состав, четко указав, кого они считают инициаторами действий против Александра Лукашенко.
Имеет ли смысл вводить экономические санкции против режима Лукашенко? Их эффект не был бы шокирующим, если учесть, что только 20 процентов экспорта Беларуси направляется на Запад, а почти 50 процентов — в Россию.
Однако прежде всего ЕС не хочет прибегать к более резкому давлению. Надо сказать очень четко: Беларусь не будет территорией, где Запад намерен каким-либо образом противостоять России. Карты были сданы давно, прагматизм граничит с цинизмом, а закрывать глаза на нарушения прав человека «последним диктатором Европы» имеет давнюю традицию.
Возможна была новая раздача, если бы русские перевернули столик и решили вмешаться напрямую в Беларусь, но нет никаких указаний на то, что это могло произойти. Еще потому, что в этом больше нет необходимости.
Когда три месяца назад появилось шокирующее фото Александра Лукашенко с его пятнадцатилетним сыном Колей, вооруженным автоматами Калашникова, сидящим в почти пустой комнате, где должна собраться команда антикризисного управления, казалось, что дни диктатора сочтены. Если, конечно, Путин ему не поможет.
Но белорусские силовые структуры не оставили Лукашенко, и сегодня очевидно, что он не собирается уходить в ближайшее время.
Мы можем говорить, что Запад должен сделать для Беларуси. Однако, бесспорно, что это абсолютно не следует делать. Он не должен вселять в белорусов чрезмерные надежды, питать их иллюзиями о возможности интеграции их страны в Европу и открытия дверей в ЕС в обозримом будущем. Это мораль горького украинского урока, которую мы должны хорошо запомнить.
В случае с Беларусью все проще, потому что у белорусов нет устремлений, которые без надобности пробуждали в украинцах Восточное партнерство. Бело-красно-белые флаги развеваются на белорусских демонстрациях, а флагов ЕС нет. Возможно, это выражение реализма белорусов или, возможно, даже заявление о том, что тот, кто придет к власти после Лукашенко, не намерен менять геополитические союзы.
Поэтому мы должны сосредоточиться на том, что конкретно можно сделать — и что уже происходит, — то есть на ускорении процедуры въезда для белорусов, которые стали жертвами репрессий режима Лукашенко. Польша должна быть для них безопасной территорией, где они найдут приют.
С нашей стороны уже были заявления, что мы будем рады приветствовать белорусов, которые хотят передать нам свои компании, в том числе из IT-сектора. В любом случае это было бы выгодно Польше. Однако пока неизвестно, воспользуются ли белорусы этим предложением.
В тридцати километрах от белорусской границы находится Вильнюс, и там уже появилось много IT-специалистов, уехавших из Беларуси, видимо, это территория, которая им культурно ближе.
Ближайшая повестка дня кажется ясной — нам нужно помочь белорусам, которые решили покинуть свою страну, открыть для них свой рынок труда и оказать финансовую поддержку тем, кто останется там и подвергается репрессиям. А также для поддержки независимых СМИ и неправительственных организаций.
Могут ли белорусы рассчитывать на большее? Поговаривают о новой версии плана Маршалла, которая охватит Беларусь. Но, конечно, это касается Беларуси, которая демократизируется и начинает реформы, чего вряд ли можно ожидать в ближайшем будущем.
А когда эмоции утихнут, может оказаться, что Запад, экономически опустошенный пандемией Covid-19, не будет стремиться оказывать такую помощь.